На грубом могильном камнеНа грубом могильном камне
Я прочёл её две фамилии,
Под ними увидел и дату
Когда она умерла,
Вот эта замужняя дева,
В пробитой дождями деревне…
Это было как раз перед тем,
Когда я в материнской утробе
Мог услыхать впервые
Бормотание злых дождей,
Над остывшим девичьим сердцем,
И увидеть в кривом зеркале
На лице лишь зигзаги солнца.
Умиравшего вместе с ней.
Перед тем, как упасть в постель
Распустившимися волосами
На мужскую жесткую руку…
(Колокольных дождей язык,
Отбивает время назад,
Сквозь отчаянье лет и смертей
В ту таинственную каморку,
Где младенец ещё не возник!)
Мне потом мужики говорили:
Рыдала она о том,
Что, мол, руки обнажены,
И что так зацелованы губы,
До черноты запеклись,
И рыдала она – будто в родах, –
И корчилась в муках судорог,
И простыни раздирала,
Но из глаз вырывалась радость…
Так вот –в торопливом фильме я
Видел встречу обезумевшей бабы
Со смертью на брачном ложе
Через тень рубежа родового,
Перепутанного с зачатьем,
Слышал каменные слова
Серой птицы с оббитым клювом,
Стерегущей её могилу:
«Я спиной чуть коснулась постели,
Вся моя утроба взревела
Я почувствовала в паденье,
Как меня пополам разрывала
Грубая голова…
Перевод: В. Бетаки |
